Ковалев Юрий Яковлевич (1937 - 2010)
Родился 8 апреля 1937 года в г. Боготоле Красноярского края в рабочей семье.
В 1959 г. окончил ТПИ по специальности инженер-механик.
Трудовую деятельность начал на Томском заводе кранового оборудования в должности инженера-технолога техотдела.
С 1962-1965 г. г. - заместитель главного технолога объединения «Сибэлектромотор».
С 1965-1967 г. г. - заместитель главного инженера объединения «Сибэлектромотор».
С 1967-1971 г. г. - главный инженер объединения «Сибэлектромотор».
С 1971-1977 г. г. - директор объединения «Сибэлектромотор».
С 1977-1982 г. г. - второй секретарь Томского горкома КПСС.
С 1982-1988 г. г. - председатель Томского горисполкома.
В 1988 г. - утверждён генеральным директором Международного советско-болгарского научно-производственного объединения (МНПО) «ЗОНД», в 1989 г. - генеральным директором ВЭА «Томскинтерсервис».
С 1997-2001 г. г. - заместитель председателя Государственной Думы Томской области.
С 2002 по 2007 г. г. - член Совета Федерации Федерального Собрания РФ. За этот период работы награждён орденом "Дружбы народов", почётным знаком "За развитие парламентаризма в России", грамотами Совета Федерации и Счётной палаты РФ.
С 2004 г. являлся членом делегации Федерального Собрания РФ в Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ). Состоял в двух её комитетах.
В объединении «Сибэлектромотор» Ю. Я. Ковалёв активно занимался наращиванием производственных мощностей, внедрял прогрессивные технологические линии, осваивал выпуск новых типов электродвигателей.
Под руководством Ю. Я. Ковалёва объединение превратилось в одно из ведущих предприятий электротехнической промышленности СССР. В Томске оно отличалось не только объёмами производства и качеством выпускаемой продукции, но и размахом жилищного и социального строительства.
В должности второго секретаря Томского горкома КПСС курировал вопросы экономического и социального развития г. Томска (промышленность, капитальное строительство, транспорт, торговля, бытовые услуги, жилищно-коммунальное хозяйство). В Томском горисполкоме, Ю. Я. Ковалёв направлял свою деятельность на дальнейшее развитие хозяйственной и культурной жизни г. Томска, рост благосостояния горожан, улучшение их жилищных условий. За этот период г. Томск неоднократно награждался переходящим Красным Знаменем ЦК КПСС, Совета Министров РСФСР и ВЦСПС.
Не менее значительный вклад в решение важнейших социально-экономических проблем г. Томска, Ю. Я. Ковалёв внёс, возглавляя МНПО «ЗОНД» и ВЭА «Томскинтерсервис». ВЭА «Томскинтерсервис» осуществляла продвижение продукции Томских предприятий на мировой рынок. По заявкам Томских предприятий ассоциация поставляла современное импортное технологическое оборудование, системы автоматизированного проектирования. При непосредственном участии ВЭА «Томскинтерсервис» в Томске были осуществлены крупные инвестиционные проекты: введены в действие цифровая междугородная телефонная станция, сеть сотовой связи, Копыловский завод керамических изделий. ВЭА «Томскинтерсервис» значительную часть своей прибыли направляла на благотворительную деятельность, оказание Администрации области финансовой помощи по поддержке сельского хозяйства, выполнение социальных программ.
В период деятельности в Государственной Думе Томской области Ю. Я. Ковалёв занимался формированием законодательной базы в бюджетной и финансовой сфере, стоял у истоков разработки нормативной правовой базы по энергосбережению. Является автором ряда Законов о государственной поддержке малого бизнеса, инвестиционной и инновационной деятельности в Томской области.
Ю. Я. Ковалёв неоднократно избирался депутатом Томского городского и областного Совета народных депутатов. Был избран депутатом первого и второго созывов Государственной Думы Томской области (1994-2001 г. г.).
С 1997 г. был президентом Томского регионального отделения Российского фонда милосердия и здоровья, вице-президентом Попечительского совета ТПУ, членом Попечительского совета СГМУ.
Награждён тремя орденами «Знак почёта» (1971, 1981, 1986), орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1997 г.), медалями.
Трижды лауреат престижных международных наград Европейского центра исследований рынка (Бельгия, г. Брюссель, 1995, 1996, 1997) и Европейского Совета по глобальному бизнесу (Испания, г. Мадрид, 1997).
С января 2008 года по апрель 2010 - председатель Совета старейшин города Томска.
Решением ТГД № 166 от 18.10.1999 Ю. Я. Ковалёву присвоено звание Почётного гражданина города Томска.
Юрий Ковалев
«ВЕСЬ ЭТОТ ТОМСКИЙ БАГАЖ»
Да, сегодня основное время я провожу в Москве, Но и в нынешней моей деятельности Томск остается на первом месте, потому что я являюсь представителем Томска в Совете Федерации, избран областной думой и любой вопрос, который я решаю, я примеряю к интересам нашего региона.
Иногда бывает и несогласие с глобальным, так сказать, государственным подходом к проблеме. Вот, допустим, я голосовал против закона о реформировании энергетики, потому что видел, что там есть, как говорят, «подстава» для регионов, то, что они не учитывают теплоснабжение. Я понял, что эта самая сложная часть будет взвалена на шею населения и местных властей, и выступал на Совете Федерации категорически против такого подхода. Меня многие поддержали, но все-таки предложенный проект прошел.
Немало приходится воевать там по разным вопросам» когда видишь, что иначе в дальнейшем это принесет вред. Обращался с различными запросами в Министерство финансов, и есть результаты - добавлено в бюджет области денег и для инвалидов, и для ветеранов. Я поддерживаю контакт с Борисом Мальцевым и Виктором Крессом, советуюсь с ними по поводу каких-то шагов и предложений. Я считаю себя частью томской команды, считаю, что это коллективная работа.
В Совете Федерации я чувствую себя достаточно уверенно. 16 января 2002 года меня утвердили в Совете Федерации, и в тот же день я уже выступил по двум вопросам, и все были удивлены. Но чему удивляться — Томская областная дума дала мне большой опыт работа. И думаю, вообще весь томский багаж очень пригодился здесь.
Я приехал учиться в Томск в 1954 году из Боготола Красноярского края. Выбор был сделан в школе, мы знали, что в Томске можно получить наилучшее образование. Поэтому ребята, которые чувствовали себя сильными, способными пройти конкурс, ехали в Томск. Потом они рассказывали об этом городе, о его вузах. Мы встречались с ними и видели, как они умнеют, и нас это стимулировало. Томск был выбран однозначно.
Отец, поскольку он сам был железнодорожником, конечно, хотел, чтобы я поступал в институт инженеров железнодорожного транспорта.
Отец мой, Яков Никитич — главный учитель в этой жизни. Начал он с кочегара. Потом закончил высшие инженерные курсы. Был начальником депо, заместителем начальника отделения дороги, потом после инфаркта — секретарем парторганизации Красноярского отделения дороги. Я был младшим в семье, старшие у меня сестра и брат Отец брал меня с собой и на паровоз, и в депо, где шел ремонт, я видел его отношение к делу, к людям. Был он добрым по натуре человеком, взвешенным в решениях» уважаемый железнодорожниками. Я учило» в общении с ним и на заготовке дров, и на покосе. Он был непререкаемым авторитетом для меня. Я бы даже сказал, он был для меня ближе матери.
Отец мой всего один раз в жизни меня ударил ремнем. Как следует. Я до сих пор это помню, до сих пор благодарю его, что он осмелился взять ремень. Я больше так не делал. Провинность моя была в том, что я пропустил урок. Пошел в парк поиграть в волейбол, к тому же порвал там штаны. Пришел домой, а здесь уже все известно. Сестра доложила, и ей я тоже благодарен. И вот отец хорошо погонял меня вокруг печки. И уже пожилому отцу я как-то сказал: «Молодец, ты вовремя принял меры».
Но при том, повторяю, что отец был безусловным авторитетом, поступить мне хотелось на физико-технический факультет.
В нашей школе был интересным педагог Михаил Саморуков. Знания, которые он дал, так пригодились мне в студенчестве. Он учил нас объемному мышлению, давал больше, чем требовала школьная программа. Начертательной геометрии вообще не было я школе, а ведь так здорово видеть фигуру в пространстве.
Вообще умные учителя были в 38-й школе. Много боготольцев тогда поступило. Сестра моя, в том числе на биолого-почвенный в университет. Сейчас она живет в Минске. (Недавно, кстати, гостила здесь. Жена моя была в восторге. Какое лето, говорит, хорошее было, как Юлечка его украсила!)
Так вот, сдал я экзамены на физико-технический в ТПИ, сдал хорошо, без четверок. А мой сосед по парте по конкурсу на ФТФ не прошел. И мы решили тогда выбрать такую специальность, где он проходит, чтобы учиться вместе. И пошли оба на машиностроительный факультет. Подошли по всем характеристикам, мы оба были спортсмены, я был чемпион Красноярского края по легкой атлетике, неплохо выступал в зоне Сибири.
Мы стали студентами. И сразу — масса впечатлений. И одно из сильных для домашнего паренька — общежитие. Интересный состав первокурсников. Я увидел, что от многих можно взять что-то доброе. Сразу стали мы хорошо учиться и ударились в спорт и вывели факультет на первое место.
Утро мое начиналось в шесть часов, и целый час я отдавал силовой тренировке. Потом шел на первую лекцию и писал, чтобы кто-то из товарищей мог воспользоваться моими конспектами.
Известно, что студенты не любят рано вставать. В одной комнате со мной жил Валентин Шушарин. Так вот, друг Валентин никогда не ходил на первую лекцию. К слову, про него история. Когда я уже был в сборной области, мне подбрасывали талоны на питание, чтобы штанга совсем не укачала. Валентин как-то говорит: «Юра, поделись талонами на обед, а я тебе стишок напишу. О Томске. Вот сейчас, за 10 минут». Он быстро сочинил стишок, я ему дал талоны. И недавно, когда был юбилей Шушарина, я ему со сцены это творение прочитал. Вот фрагмент:
На Усова, 15 на досуге
Студенты собираются вокруг,
И бацают стиляги буги-вуги,
Обняв своих стиляющих подруг...
Валентин долго хлопал глазами. Он, конечно, его не помнил. Выскочил, давай обнимать, целовать. Чувствую, говорит, что вроде мои слова, но абсолютно не помню, не знаю. Вот что делает стимул.
Поток был дружный, народ замечательный. И в учебе, и в спорте, и в быту всегда поддерживали друг друга. Вместе ходили в Лагерный сад, на тренировки, читали друг другу стихи, обменивались, кто какую книгу читает. Тогда все увлеклись Ремарком, читали его запоем – и «Триумфальную арку», и «Черный обелиск», и «Жизнь взаймы», и «Три товарища», конечно. Учились рядом ребята с МИПа (это такой прославленный на всю страну театр миниатюры и песни). Тогда в Москве и прошел Международный фестиваль молодежи. И у нас, в клубе ТПИ было не протиснуться, когда проходили свои, институтские фестивали. Был всплеск спорта, творчества. Валя Шушарин писал хорошие стихи, песни. Механики их пели.
Все эти пять лет просто как весна в цвету!
С вузовскими друзьями встречаемся каждые пять лет. Чаще не получается, у всех серьёзные дела. Но встречаемся по-прежнему как родные. И сохранили самые добрые отношения.
Я четко знал, что по окончании Томского политехнического пойду на машиностроительный завод. Такую цель себе ставил и представлял, как это будет интересно.
Я шел четвёртым на потоке. У меня был высокий балл. Я мог выбрать и Горьковский автозавод, и Челябинский тракторный (был там на практике). Но я решил остаться в Томске. По нескольким причинам. Во-первых, много ребят осталось, а мы сдружились. Во-вторых, Томск нравился. Нравился своей компактностью, безусловно, красотой. Зеленью. Необыкновенно тёплыми человеческими отношениями. Почти все знают друг друга. Вот я по занятиям спортом знал ребят университетских, других вузов. Получалась как бы такая большая семья.
Потом в жизни у меня было много заманчивых предложений, связанных с переездом в другой город. И, в конце концов, я отдавал предпочтение Томску. А москвичам я возражал спокойно: в ваших театрах я бываю чаще, чем вы, за границей тоже, вижу мир ближе, чем вы. Зато какие люди у нас, какая природа. Какая, наконец, рыбалка на Оби!
Я считал и сегодня считаю, что не обязательно жить в крупном городе. Если ты активен, всегда найдутся возможности для реализации себя в каком-то серьёзном деле. И на общение с интересными людьми тебя хватит. Я дружил с Махмудом Эсамбаевым, бывал дома у Аллы Пугачевой, у других известных людей. Со Смоктуновским ездили в его родную деревню Татьяновку, это у нас, в Шегарском районе…
Итак, я пошел на новый завод – завод кранового электрооборудования. Нас – выпускников ТПИ – туда пришло сразу 17 человек. Только накрыли крышу нового корпуса, когда мы пришли и стали осваивать новую технологию, в том числе и на станках, собирать первые издания. Потом завод вошел в объединение «Сибэлектромотор».
Как-то достаточно быстро прошел я должности старшего технолога, зам. начальника техотдела, зам. главного инженера по новой технике объединения, это была у меня самая интересная работа, много творческого сделали. Дошел до главного инженера объединения.
И вот создалась на заводе такая ситуация: был освобождён от работы директор. Меня пригласили в обком, сказали, что быть мне генеральным директором. Я ещё был очень молод, 32 года, страшновато принимать такое предложение. Я пригласил корифеев завода, спросил открытым текстом: «Помогать будете или топить молодого?». Они мне сказали: «Юрий Яковлевич, берись. Будем в одном строю»… Я был, пожалуй, самым молодым директором. Рядом работали такие известные хозяйственники, как Будницкий, Пушных, Инзель, Старцев – люди в возрасте.
В дальнейший служебный путь я двинулся путём колоссального давления. Поехали с Юрием Кузьмичом Лигачевым (так было принято его называть в томскую пору) защищать проект реконструкции завода. Утверждали в Госплане у Байбакова. Кое-кого не устраивало, что в результате реконструкции будет невелика фондоотдача. И я сказал Бабайкову: «Самая высокая фондоотдача у сохи. Она ничего не стоит, если не считать труд мужика». Он расхохотался. Говорит: «Хватит ему морочить голову. Чтоб к вечеру было готово положительное заключение по проекту».
После того с Лигачевым зашли к министру электротехнической промышленности Антонову. Рассказали ему, как мы положили на лопатки Госплан. Затем министр попросил меня оставить их наедине. После этого Юрий Кузьмич и говорит: «Э, да ты себе уже место в Москве приготовил!». А я ничего и не знаю, ничего ближе работы на «Сибэлектромоторе» для меня нет.
Но после этого московского предложения наши партийцы сделали свои выводы. И вот с 1976 года стали меня ломать, предлагая партийную работу. Практически была ясна установка: если откажешься, пойдёшь не выше мастера. Посоветовался с ребятами. Мне говорят: ты любишь экономику, производство. Да, я любил экономику. Мы с Владимиром Антоновичем Гагой вместе работали на «Сибмоторе», 4 монографии написали, я только защищаться не стал. Мне и сказали в обкоме: будешь экономикой заниматься, только в городском масштабе.
Долгого времени на раздумья не отвели. Но дали понять, что директором мне не быть. И я пошел вторым секретарём обкома партии – как раз промышленность и строительство курировал. Показалось совсем не то, даже заболел. Потом председателем горисполкома, это уже ближе к конкретным делам. Там мы уже стали сотрудничать с Борисом Алексеевичем Мальцевым в создании поточного строительства. Шел снос бараков, подвалов, ветхого жилья. И строительство на этом месте новых домов.
Решение об этом было принято на бюро обкома. Но мы ещё раньше на своём «Сибэлектромоторе» начали снос бараков и ликвидацию жилых подвалов. Когда-то я показал министру Антонову наши развалюхи, за что удостоился разноса Лигачева, что вот, мол, некоторые молодые руководители завели министра по колено в грязь. Но Антонов среагировал правильно, и после той встречи мне пять лет давали денег больше, чем остальным предприятиям электротехники в Томске. И за два года мы снесли все бараки.
Самое серьёзное, что удалось сделать на посту председателя – увеличить объём жилищного строительства в два с лишним раза. Стали ритмично строить, быстрее заселять, оставлять меньше недоделок.
Однажды я дал распоряжение на снос 500 квартир, размещённых в дряхлых домах. И через год начался серьёзный прирост жилья, в том числе и за счет помощи людей с предприятий. Тогда мы хорошо продвинулись на Каштаке, создали микрорайон Центральный, застроили иркутский тракт.
Ещё удалось увеличить число родильных домов в городе, объектов культуры. Набрали хорошие темпы, правда, потом нас тормознуло развитие Стрежевого, обустройство нефтеносных районов. Весь кирпич уходил туда. Трудновато было, но выживали панельным домостроением. Хотя я видел, что новые районы города в результате такой застройки становятся безликими. Конечно, кирпич позволил бы избежать этого однообразия. Мы даже проводили в Томске с Госстроем конференцию по этому вопросу. Поэтому, когда я ушел в объединение «Зонд», сразу откликнулся на предложение предприятий строить завод лицевого кирпича и вытаскивал оборудование из Югославии в условиях блокады и войны.
Суммарно секретарём горкома партии и председателем горисполкома отработал я 11 лет. Стал думать, как оттуда уходить. Никак не ладились у меня отношения с первым горкомом партии Кетовым. Он часто менял мнение, и я не мог понять его линию, были у нас, прямо скажем, тяжелые разговоры.
Там, где решение принималось на бюро обкома, как, скажем, по сносу ветхого жилья, удавалось проводить свою линию, спокойно работать. Но некоторые высокие чиновники считали нужным вмешиваться, поправлять.
Едет, скажем, такой чиновник по городу после залпового выброса снега. Звонит мне: почему улица Белинского в снегу? Я вынужден показать к себе, показать график очерёдности очистки – сначала трамвайные пути, потом автобусные линии, потом остальное. Завёл в горисполкоме аварийную службу «05», она и по сей час существует. Я говорю: это система. Вы что, предлагаете ломать систему? Вот так от них отбивался.
Пригласили меня на должность заместителя министра в Министерство электротехнической промышленности. Даже решение бюро обкома было по этому поводу. А тут стали предлагать пойти генеральным директором международного научно-производственного объединения «Зонд», создаваемого под эгидой Всесоюзной Академии Наук. Я выбрал второе. Решил, что это по мне: опять производство, международные связи. И сдал билет в Москву.
Вскоре меня на заседании городского Совета народных депутатов тепло проводили, и я двинулся на новую работу.
Начался период развала всесоюзной интеграции, предприятия лишились возможности кооперироваться, сломалась система взаиморасчетов. И всё-таки, думаю, мы в «Зонде» знали, как надо работать. Мы работали не только в рамках России, но и на СНГ.
Обстоятельства потребовали создания более универсальной внешнеэкономической организации – так был учреждён «Томскинтерсервис», который взял на себя новые заботы по реализации продукции предприятий города и региона за рубежом и внедрение на месте новых технологий.
Мы продавали металл Западно-Сибирского металлургического комбината, привозили его в Томск, здесь сортировали на экспорт, находили рынки сбыта – Гонконг, Китай, Корея… Крутились, работали очень много и заработанные деньги вкладывали, например, в телефонизацию Томска. Хотелось сделать что-то хорошее для города. Построили завод лицевого кирпича, перевели центральный узел связи с аналоговой системы на цифровую.
«Зонд» и «Интерсервис» были в то время лидерами в международном торговом и техническом сотрудничестве. Помогало и то, что у них был один генеральный директор. Мы завоевали три высших приза европейского сообщества.
Я не разделяю радикальные устремления некоторых руководителей высшей школы, которые заявляют, что надо поддерживать только науку и вузы, что этим и должно определяться лицо города. Мы должны одновременно думать о продовольственной безопасности и о том, чтобы дать людям рабочие места и не забывать, что на основе эвакуированных московских и ленинградских заводов была создана наша промышленность: ТЭМЗ, «Сибэлектромотор», электроламповый, инструментальный заводы, «Сибкабель»… Наукоград – да, продвижение научных разработок может идти на тех же заводах, но предприятия надо поднимать, рынок надо завоёвывать. Томск – научно-промышленный город, именно так гармонично он и должен развиваться.
Встречаясь в Совете Федерации с представителями разных городов, я ощущаю разницу в культурном развитии. Насыщенность Томска вузами сказывается не только на студентах, но и на других его жителях. И томский стиль, томский дух узнаётся в общении.
Когда-то известный актёр (ныне покойный, к сожалению) Игорь Горбачев говорил при встречах, что в Томске особый зритель, что актёры сразу чувствуют, что попали на свою аудиторию, в свою среду. Я знал и Царева, и Гоголеву, по их приглашениях я бывал в московских театрах.
И потом я же сам чуть не отправился после школы поступать во ВГИК. Мой друг, Витя Трегубович как раз поступил и стал достаточно известным режиссёром на «Ленфильме». Я занимался в драмкружке во дворце культуры с седьмого класса и до выпуска. У нас был хороший режиссёр из ссыльных. Я уже почти поехал. Отец меня развернул. Он видел мой математический уклон, мои способности. Никогда я не зубрил, прекрасно запоминал. Когда учитель спрашивал после объяснения, кто может повторить, я всегда вызывался.
Если уж на то пошло, то есть у меня и кулинарные способности. У меня хорошо готовила мама и я ей нередко помогал. В студенческой коммуне я тоже руководил кухней. Но сделать это профессией мысли никогда не было. Это так – для семьи, для друзей. Хотя отношусь к этому делу серьёзно.
Семья признаёт, что я неплохой кулинар. Люблю иногда встать часов в пять-шесть и что-нибудь такое замолотить. Недавно я вспомнил, как меня угощали в Белграде в 1989 или 90-м году. Сербы говорили, что это было предложено участникам подписания пакта о мире после окончания первой мировой войны. Это шампиньоны, фаршированные печеночным паштетом. Мне это очень понравилось. Я мечтал сам его сделать. И вот вижу в Москве крупные чистые красивые шампиньоны в вакуумной упаковке. Я купил пару пластинок. Прилетев в Томск, отправился на рынок, купил сальца свиного, печеночки. Лук, морковка и пряности. Я заделал это блюдо, запёк в духовке. Все обалдели. Ещё бы: шикарное блюдо получилось!
Но жену мою, Лидию Федоровну, покорили не эти мои разноплановые способности. Наверное, моя настойчивость и целеустремлённость. Я увидел её в студенчестве в обществе ровесниц, подошёл, взял за руку и сказал: «Девочка, ты будешь моей». А вскоре был такой случай. Пришли мы с ней в нашу комнату, а там ребята пьют по какому-то серьёзному поводу. И говорят мне: «Уж за это ты не откажешься выпить». Наливают стакан водки. А у меня назавтра важные соревнования. И вот Лида спрашивает: « А почему это ему одному? Можно, и я тоже?». И честно выпивает этот стакан. Несу её домой на руках и думаю, что с таким человеком не пропадёшь.
